Артур Сумароков
* Mihi vindicta, ego retribuam
Любые трагедии, происходящие в жизни человека и подчас приводящие к по-настоящему катастрофическим последствиям, сильно меняют его внутренне, духовно, делают более черствым и ожесточенным, толкают на путь возмездия и катарсического очищения во имя дальнейшего смирения и спасения от опустошения. Жизнь Келлера Довера двигалась по своей привычной колее обыденности, но в один миг все пошло прахом: бесследно пропала его шестилетняя дочь и ее подруга. И, пока расследование идет весьма неторопливо, Келлер в отчаянии решается на ряд опрометчивых и рискованных шагов во имя праведного суда.
Не так-то уж и часто в современном кинематографе, особенно американском, испорченном реальным отсутствием оригинальных идей, разнокалиберными девиациями и гигантским количеством сомнительного качества римейков, попадается действительно нетривиальное и относящееся к искусству кинопроизведение. К таковым приятным исключениям относится вышедший в 2013 году детективный триллер «Пленницы», снятый под руководством знаменитого канадского режиссера Дени Вильнева, лауреата и номинанта Канн, Берлинале и Оскара, для которого «Пленницы» стали полноценным голливудским дебютом. Впрочем, снят фильм совершенно не по канонам большинства голливудских попокорновых зрелищ и картина «Пленницы» больше является драмой разрушенных и искалеченных человеческих жизней, нежели изощренным триллером или запутанным до невозможности множеством сюжетных лабиринтов детективом.
Насыщенное сюжетными твистами действие Дени Вильнева не слишком интересует; с самых первых сцен задав тон всему дальнейшему повествованию, с самого начала погрузив зрителей в безвыходную ситуацию, лишь слегка закрутив колесо интриги, Вильнев сосредотачивается на блестящем, филигранно-продуманном воссоздании характеров и психотипов всех без исключения персонажей, но, в первую очередь, пострадавших, обходясь, однако, без излишней мелодраматизации, героизации и романтизации. Фильм беспощадно правдив со зрителем, безысходно мрачен, однако Вильнев оставляет место даже в открытом финале для надежды, не превращая картину в искусную и манипулятивную чернуху, вызывающие лишь остронегативные эмоции.
Отчасти фильм «Пленницы», несмотря на свой сдержанно-европейский режиссерский стиль авторской подачи материала и заигрывания в нуар, впрочем, остающимися лишь игрищами как таковыми для создания более напряженной атмосферы, настроен и на «трилогию мести» южнокорейца Чхан УК Пака. Только Вильневу не присуща намеренная эстетизация насилия и поэтизация актов боли. Вильнев, громко заявивший о себе в кинематографическом пространстве притчами «Водоворот» и «32 августа на Земле», в «Пленницах» от языка излишних метафор напрочь отказался(образы змей и упоминания Бога в структуру картины вплетены весьма прямолинейно), умело сумев показать в насыщенных болью и страданиями 140 минутах фильма всю неприглядную правду жизни, попутно затронув темы вмешательства злой воли в жизнь человека как некое испытание(в ранних фильмах режиссера доминирующей силой всего действа был рок, фатум, набор случайностей, становящихся закономерностью бытия), хотя, безусловно, основой фильма, его моральной константой становится тема границ допустимого в такой щекотливом и щепетильном деле, как месть. Месть как саморазрушительное действие, месть как путь в никуда, месть как оправдание, месть как созидание. Истинные парадоксы мести. Именно в таких формах месть предстает в фильме. Вильнев не искажает и не поддает сомнению библейскую фразу «Мне отмщение, и аз воздам»; каждый из героев получает по заслугам своим и никому не удается избежать кровавого круговорота, этого бесконечного вихря насилия, который затягивает постепенно, и неизбежно между тем, все большее количество людей — виновных и безвинных. Насилие имеет привычку сторицей возвращаться бумерангом тому, кто его начал.
«Пленницы» — тягучее, мрачное, напряженное и жесткое повествование, которое не открывает новых страниц в жанре, но при этом оставляет впечатление полного соприкосновения и сопереживания. Реалистическое, медоточиво-меланхолическое и гнетущее, это кино пытается осмыслить природу человека и постичь все его темные стороны. Зритель сам в буквальном смысле становится пленником воли режиссера и лишь ему самому предстоит искать выход из длинного туннеля, ведущего или в Ад, или в Рай. Чистилища для героев «Пленниц» Вильнев не предусмотрел вовсе.
